В воскресенье 11 ноября в поселке Эссойла состоялся праздник национальной культуры, который завершился в литературном салоне... Фраза тянет на завязку фантастического рассказа, однако это чистая правда. По такому случаю Галина Борисовна пригласила из Петрозаводска писателей, с которыми библиотека давно дружит. По пути в Эссойлу возле деревни Падзеро глаз царапнул странный плакат: «Берегите свою жизнь!», однако доехали живыми. Уже по дороге от станции к ДК навстречу попалось рычащее полосатое чудовище, но хозяин его предотвратил нападение окриком: «Заткнись, сволочь!».
Праздник начался с возложения цветов к поклонному кресту. Крест установлен в память о погибших на войне и невинно убиенных в 1937 году жителях Эссойлы. Рядом часовенка. Стоит она на том самом месте, где некогда расстреливали «врагов». Вообще, сейчас на этом печальном пятачке ощущается некоторое успокоение, которое охраняют старые и молодые сосны. Стойкие, как сами карелы.
Далее вернулись к Дому культуры открывать мемориальные доски двум сыновьям поселка Эссойла - литераторам Александру Кириллову и Мирону Смирнову.
Последний родился в 1815 году, был владельцем заводов, пароходов и чего-то еще. Развивал карельский язык и даже печатался в Питере. На открытии выступил поэт Александр Волков, тоже уроженец Эссойлы. Его стихи хорошо звучат в переводах Андрея Расторгуева:
Звезд – как рыб в косяке,
Небосвод – будто невод.
Налегке в челноке
Выйду в чистое небо...
И все это действительно есть в Эссойле: и небо, и рыба, и чистая вода. И нигде в другом месте, как в Эссойле, я не ощущала такого крепко настоянного самосознания: «Мы – карелы!» Есть и хранительница идеи - Зоя Лукинична Савельева.
С ее слов, возрождение национального самосознания началось в 1980 году, когда поэт Якко Ругоев, посетив Эссойлу, укорил жителей, а где же их карельский язык. И вот через 27 лет после исторического вопроса Ругоева в поселке открылся «Livvin keskus» - культурный центр карелов-ливвиков. Заведующий ДК Геннадий Лукин зажег символические свечи, а дальше гостям показали детский музыкальный спектакль на карельском языке по мотивам Павла Лукина «Сказки да присказки». Первое произведение уроженца Пряжинского района Павла Лукина было напечатано в журнале «Карелия» в 1938 году, в 1940 году появилась бывальщина «Запечник-Золушка», дальнейшая судьба писателя мне не известна. Праздник посетили также олонецкие карелы с дружественной миссией единения, выступил детский ансамбль «Родничок»...
Вообще, детей и взрослых в легких сценических костюмах нам, зрителям, было откровенно жалко по причине космического холода в ДК. Вот уж чего я никак не могу понять, так это хреновой экономии на тепле. И ведь наверняка найдутся экономические обоснования и всякие резонные доводы. Так ведь уже двадцать лет прошло с тех пор, как началась перестройка, а с ней проблемы с теплом. И выросло поколение, которое даже не подозревает, что и зимой в ДК должно быть тепло. Может, это часть глобального плана – отучить людей заниматься в кружках, ходить на концерты? Пускай дома сидят, уставившись в телевизор. Я уже так начинаю думать.
Такой же холод царил в литературном салоне, где и завершился праздник национальной культуры. Галина Борисовна держала марку в элегантном костюме и босоножках, но – простые посетители кутались в шубы. И все-таки население Эссойлы до сих пор не разучилось читать, несмотря на все усилия государства по вымораживанию и разорению библиотек. Карелы – зимостойкие люди. И они с удовольствием слушали стихи, которые читали Александр Волков, Армас и Ольга Мишины, Петр Семенов. Я не знаю, чего люди жаждали больше – поэзии или карельского слова.
Правда, под конец ингерманландца Мишина понесло не в ту степь. Он в который раз пересказал историю, как 50 лет назад его не приняли в медучилище, потому что он ингерманландец. И что теперь финский язык – единственная его родина, потому что его как гнобили всю жизнь, так и гнобят. Я действительно не понимаю, зачем люди топчут свою жизнь – не самую, кстати, плохую
в условиях социализма. Да и можно ли сводить всю жизнь к одному политическому аспекту? Что же, наши писатели не влюблялись, не путешествовали, не отдыхали на море, не учились в университетах (бесплатно), не писали стихов, книг не издавали, не получали всяческих премий? Зачем же теперь на этом ставить жирный крест? Ну, приняли бы Мишина в медучилище, поехал бы он по распределению в отстающий совхоз фельдшером и застрял там бы на всю оставшуюся жизнь.
Если б во мне наблюдалась хоть капля националистических тенденций, я бы в свою очередь написала, что в обратный путь карельских писателей повезла в Петрозаводск маршрутка, заказанная родным Министерством национальной политики, а русские вынуждены были добираться поездом за 40 р. 50 копеек. Но я ничего такого не напишу, потому что вполне благополучно добралась домой по железной дороге. Правда, в поезде было темновато, на три вагона работал всего один туалет, в чьей-то сумке орала полузадушенная кошка, а под сиденьем валялся презерватив. Но русским писателям это привычно. Всё ближе к народу, так сказать.
12.11.2007
